Прочитайте стихотворение. Мимо ристалищ, капищ, мимо храмов и баров, мимо шикарных кладбищ, мимо больших базаров, мира и горя мимо, мимо Мекки и Рима, синим солнцем палимы, идут по земле пилигримы. Увечны они, горбаты, голодны, полуодеты, глаза их полны заката, сердца их полны рассвета. За ними поют пустыни, вспыхивают зарницы, звезды горят над ними, и хрипло кричат им птицы: что мир останется прежним, да, останется прежним, ослепительно снежным, и сомнительно нежным, мир останется лживым, мир останется вечным, может быть, постижимым, но все-таки бесконечным. И, значит, не будет толка от веры в себя да в Бога. …И, значит, остались только иллюзия и дорога. И быть над землей закатам, и быть над землей рассветам. Удобрить ее солдатам. Одобрить ее поэтам. Как называется данное стихотворение? Кто его автор? В каком году оно было опубликовано?

Прочитайте фрагмент текста. … на показах картин бывало, что читались стихи, но «групп» никаких не было. Над «смогистами» посмеивались – не как над поэтами, а именно как над «группой»… Бывали Сатуновский и Некрасов, приезжавшие смотреть рабинские работы заметно чаще других. Бывали близкие приятели хозяина: Сапгир, Холин. И был, естественно, Е.Л. Кропивницкий: сам поэт, кроме того, что художник… А она [«…»] была и не группа, не манифест, а дело житейское, конкретное. Кто автор данного текста? О какой группе идет речь в данном фрагменте? Почему автор фрагмента неоднозначно относится к составу данной группы?

Прочитайте стихотворение. Я Тютчева спрошу, в какое море гонит обломки льда советский календарь, и если время – божья тварь, то почему слезы хрустальной не проронит? И почему от страха и стыда темнеет большеглазая вода, тускнеют очи на иконе? Пред миром неживым в растерянности, в смуте, в духовном омуте, как рыба безголос, ты – взгляд ослепшего от слез, с тяжелым блеском, тяжелее ртути… Я Тютчева спрошу, но мысленно, тайком – каким сказать небесным языком об умирающей минуте? Мы время отпоем, и высохшее тельце накроем бережно нежнейшей пеленой… Родства к истории родной не отрекайся, милый, не надейся, что бред веков и тусклый плен минут тебя минует – веришь ли, вернут добро исконному владельцу. И полчища теней из прожитого всуе заполнят улицы и комнаты битком… И – Чем дышать? – у Тютчева спрошу я, и сожалеть о ком? Как называется данное произведение? Кто его автор этого произведения и к какой литературной школе он относился? В каком году стихотворение было опубликовано? Почему лирический герой обращается к Тютчеву: каковы его мотивы?

Прочитайте фрагмент текста. Не помню момента, когда я решил поступать в летное училище. Не помню, наверно, потом, что это решение вызрело в душе и у меня, и у Митька задолго до окончания школы. Перед нами на некоторое время встала проблема выбора – летных училищ было много по всей стране, – но мы решили все очень быстро, увидев в журнале «Советская авиация» цветной разворот-вклейку про жизнь Лунного городка при Зарайском Краснознаменном летном училище имени Маресьева. Мы сразу словно оказались в толпе курсантов, среди покрашенных желтой краской фанерных гор и кратеров, узнали будущих себя в стриженых ребятах, кувыркающихся на турнике и обливающихся застывшей на снимке водой из большого эмалированного таза такого нежно-персикового оттенка, что сразу вспоминалось детство, и этот цвет почему-то вызывал больше доверия и желания ехать учиться в Зарайск, чем все помещенные рядом фотографии авиационных тренажеров, похожих на кишащие людьми полуразложившиеся трупы самолетов. Как называется данное произведение? Кто его автор? В каком году оно было опубликовано? Какое место произведение занимает в творчестве писателя?

Прочитайте фрагмент текста. Страна, которую мы называем Древней Русью, так сильно отличалась от России послемонгольской эпохи, что через толщу минувших столетий кажется нам какой-то сгинувшей, легендарной Атлантидой. Поэтому я счел целесообразным в качестве дополнения присовокупить к изложению политической истории сугубо бытоописательную главу «Жизнь в Древней Руси». Летописи зарегистрировали лишь события памятные, то есть экстраординарные, выбивающиеся из нормального течения жизни. Если ограничиться пересказом хроник, может сложиться ощущение, что вся ранняя история состояла из войн, эпидемий, неурожаев, смены правителей да возведения больших церквей и крепостей. Вставная часть, хоть она выбивается из общей линии повествования и выходит за рамки поставленной заглавной задачи, даст читателю некоторое представление о том, как и чем жили древнерусские люди. Особенность историографии киевского периода состоит в том, что источников информации – во всяком случае, письменных – очень мало. Основополагающий, собственно, только один: «Повесть временных лет», летопись, которая сохранилась не в первозданном виде, а в двух разных вариантах более позднего времени. Совпадающие фрагменты этих двух вариантов и считаются протографом, то есть оригинальным текстом. Но и он, судя по всему, переписывался и менялся под воздействием политической конъюнктуры. События девятого и десятого веков летописец излагает очень приблизительно, а местами явно ошибочно, вставляя легенды и сказания, очевидно, почерпнутые из фольклора. Есть и большие пропуски. Только с одиннадцатого века повествование превращается из свода преданий и благочестивых притч в собственно историческую хронику, а датировка становится уверенной, часто с приведением не только года, но и числа. Однако при описании недавних происшествий автор небеспристрастен, излагая «киевскую» трактовку политических коллизий и явно льстя Владимиру Мономаху (возможно, инициатору или даже заказчику дошедшей до нас редакции), что вынуждает относиться ко многим утверждениям и описаниям с определенным скепсисом. Альтернативные хроники, в том числе региональные (новгородские, галицко-волынские), появляются лишь в конце описываемого периода и не могут существенно дополнить картину. Как называется данное произведение? Кто его автор? К какому жанру данное произведение относится? Из какой части композиции взят предложенный отрывок?

Прочитайте фрагмент текста Е.А. Евтушенко. Поэт в России – больше, чем поэт. В ней суждено поэтами рождаться лишь тем, в ком бродит гордый дух гражданства, кому уюта нет, покоя нет. Поэт в ней – образ века своего и будущего призрачный прообраз. Поэт подводит, не впадая в робость, итог всему, что было до него. Сумею ли? Культуры не хватает… Нахватанность пророчеств не сулит… Но дух России надо мной витает и дерзновенно пробовать велит. И, на колени тихо становясь, готовый и для смерти и победы, прошу смиренно помощи у вас, великие российские поэты… Дай, Пушкин, мне свою певучесть, свою раскованную речь, свою пленительную участь – как бы шаля, глаголом жечь. Дай, Лермонтов, свой желчный взгляд, своей презрительности яд и келью замкнутой души, где дышит, скрытая в тиши, недоброты твоей сестра – лампада тайного добра. Дай, Некрасов, уняв мою резвость, боль иссеченной музы твоей – у парадных подъездов, у рельсов и в просторах лесов и полей. Дай твоей неизящности силу. Дай мне подвиг мучительный твой, чтоб идти, волоча всю Россию, как бурлаки идут бечевой. Из какого произведения взят предложенный фрагмент? Какой литературный жанр этого произведения? Какому поэту автор отводит особую роль в этом произведении

Вопрос № 1071765

🧠 Тематика вопроса:

📚 Похожие вопросы по этой дисциплине