Прочитайте сказку «Белоснежка» основоположников мифологической школы братьев Гримм с точки зрения методологий разных фольклорных школ. Какое значение имеют сюжетная линия проживание одной женщины с гномами?

• Теодор Бенфей отметил сходство сказочных сюжетов в мировом фоль-клоре и на примере судьбы сборника «Панчатантра» раскрыл кар¬тину культурного влияния Востока на европейский Запад. С точки зрения методологии школы заимствований Теодора Бенфея в сказке «Белоснежка» прослеживается один из древнейших сюжетов – проживание одной женщины с несколькими мужчинами. Похожий сюжет есть в одном из крупнейших литературных произведений в мире «Махабхарате», в которой пять братьев, Пандавов, претендуют на руку Драупади, которая им и достаётся.
• С точки зрения В.Я. Проппа проживание одной женщины с семью гномами указывает на древнюю эпоху развития человека, когда нормой отношений между мужчиной и женщиной могла быть полиандрия – многомужество. Исследователь отмечает, что всегда «сказка вводит в какую-нибудь семью», и предполагает, что такая часть сюжета могла сложиться в то время.
• Теорию миграций разрабатывал русский филолог А.Н. Веселовский. Он подчеркивал, что условием заимствования является типологический универ¬сализм мирового культурного развития. А.Н. Веселовский сформулировал положение о так на-зываемых «встречных течениях», которые возникают по причи¬не сходства «основ» литературных или фольклорных произведе¬ний разных этносов.

📚 Похожие вопросы по этой дисциплине

• Дан отрывок из рассказа Л.С. Петрушевской «Свой круг» (см. ниже).   (...) и вот наступила Пасха, я испекла пироги, раздвинула стол, застелила его скатертью, расставила тарелки, рюмки, салаты, колбасу и сыр, хлеб, было даже немного яблок, материна подруга подарила, принесла кулек редких по весеннему времени яблок и крашеных яиц, и я отнесла часть на кладбище, покрошила птицам на дощечку, и мы с Алешей тоже поели. Помню, что кругом в оградах стояли люди, возбужденно разговаривали, пили на воздухе, закусывали, у нас еще сохранились эти традиции пасхальных пикников на кладбищах, когда кажется, что все обошлось в конце концов хорошо, покойники лежат хорошо, за них пьют, убраны могилки, воздух свежий, птицы, никто не забыт и ничто не забыто, и у всех так же будет, все пройдет и закончится так же мирно и благополучно, с бумажными цветами, фотографиями на керамике, птичками в воздухе и крашеными яйцами прямо в земле. Алеша, мне кажется, поборол свой страх, сажал со мной рассаду маргариток все смелей и смелей в этой земле, почва у нас в Люблине чистая и песчаная, родителей я сожгла, только кубки с пеплом стояли в глубине, ничего страшного, все позади, и Алеша бегал и поливал, а потом мы сходили помыли руки и ели яйца, хлеб и яблоки, а остатки разложили и покрошили, как это делали на других, соседних могилах многочисленные посетители. И когда мы ехали домой, в автобусе и метро все хоть и были под банкой, но какие-то дружные, благостные, словно заглянули в загробный мир и увидели там свежий воздух и пластмассовые цветы и дружно выпили за это дело.   В ткань рассказа Л.С. Петрушевской «Свой круг» имплицирован обряд поедания пасхальных кушаний. В чем смысл обряда? Какую роль он играет в развитии действия?
• Дан отрывок из романа Марии Семеновой «Валькирия. Тот, кого я всегда жду» (см. ниже).   «(...) Галатский Самхэйн наступал в первый день нашего месяца грудня. Галаты делили год пополам, на зиму и лето, и в Самхэйн распахивались ворота зимы, выпуская холод и смерть на долгих полгода, до праздника весенних огней. Скверный день, этот Самхэйн, а того хуже ночь перед ним....... в этой ночи падали все препоны между мирами и время рвалось, как полотно, открывая лик вечности, и зловещие древние силы выламывались из узды, наложенной когда-то Богами... Почти, как у нас в Корочун, только наш праздник был светел, он солнышко у весне поворачивал, а Самхэйн ничего доброго не сулил... (...) и ужас вошёл под рёбра, как ледяное копьё. Передо мной возвышалась, царапая небо ветвями, Злая Берёза, а у Берёзы, как белое изваяние, стоял нагой привязанный человек. Мне сперва показалось, снег на нём уже и не таял. Летящее пламя позёмки окутывало его, половина тела пряталась в непроглядной тени, но не узнать Мстивоя было нельзя. Недвижимый, беспомощный, он был по-прежнему столь грозен и горд, что молодой сторож его боялся и не мог того утаить! Погибельная ярость выдернула из ножен мой меч и почти подняла меня в нерассуждающем зверином прыжке. (...) Я сдёрнула с убитого хороший меховой плащ. Ярун отодрал от дерева и подхватил неподъёмное, негнущееся тело – с клочьями кожи, оставшимися на белой коре, с клочьями берёсты, примёрзшими к коже... Молчан щетинил загривок и свирепо рычал. Помогая ножом, я срывала с Вихорко полушубок, сапоги, тёплые меховые штаны... Ярун уложил варяга на плащ. Ствол Берёзы до самых корней был тёмен от крови. Мы молча схватили плащ за два конца и кинулись напрямик через поле, туда, где спасительный лес был ближе всего. Мелькнула шалая мысль: догола облупить бы этого Вихорко да поставить вместо вождя... Мы услышали крики, но не обернулись, ни я, ни побратим. Мы бежали и волокли плащ через рытвины и канавы. Вождь так и не промолвил ни звука, и не было времени глянуть ему в лицо, припасть ухом к груди. Может, душа его так и осталась подле Берёзы, пригвождённая третьим нарушенным гейсом...»   Что это за праздник – Самхейн? Почему он так страшен для варяга Мстивоя?
• В пьесе А.Н. Островского «Гроза» ключевой является сцена свидания в овраге, воспроизводящая семантику и структуру свадебного обряда. Литература актуализирует исконные мифолого-фольклорные представления об амбивалентности свадебного обряда, который, редуцируясь в новом времени, восстанавливает непрерывность культурного развития. Для невесты брак – это символическая смерть и последующее рождение в новом качестве. Эта перемена статуса для Катерины уже состоялась, теперь она принадлежит роду Кабановых и зовет свекровь матушкой. Но замужество было без любви, и в овраге совершается подлинный брак. Однако поскольку этот брак противозаконный и в роли жениха выступает чужой, на первый план в организации этой сцены выходят мотивы смерти. Покрывшись белым платком, Катерина спускается в овраг к Борису. Образ белого платка является символом одновременно и подвенечного убора, и погребального савана. Кроме того, Катерина отдает Борису свою волю («...нет у меня воли»). В обряде только после этого действия невеста может поднять глаза на жениха, как это делает Катерина. Какое значение имеет сцена в овраге?
• Универсальность фольклорных обрядов состоит в том, что они воспроизводятся в искусстве и без воли автора – писателя, режиссера, художника. Вспомните сцену крестин из фильма «Крёстный отец» американского режиссера Фрэнсиса Форда Копполы. Какую смысловую нагрузку имеет обряд крещения в фильме? Почему он перемежается с сценами убийства?
• Понятие коммуникативного пространства, введенное Б.М. Гаспаровым, призвано обозначить некую мысленно представляемую среду, духовный ландшафт, в который погружено высказывание и который необходим для того, чтобы создать или интерпретировать сообщение. Уникальным ориентиром на этой духовной картине местности является эпиграф. Эпиграф – коммуникативный знак, сущность которого создается и обнаруживается только в процессе функционирования. Функционированием для эпиграфа можно считать его включение в структуру генетически чужого для него текста. Эпиграф как элемент текста полифункционален. Основной и универсальной его функцией как в художественном, так и в нехудожественном произведении является диалогизирующая: эпиграф – один из способов диалогизации монолога, введения в него иной, неавторской точки зрения. Какие пословицы стали эпиграфами к литературным произведения?