…– это процесс коммуникации, в котором человек раскрывает информацию о себе кому-либо; Информация может быть описательной или оценочной, может включать в себя мысли, чувства, цели, неудачи, успехи, страхи и мечты, как и свою симпатию, антипатию, привязанность
🧠 Тематика вопроса:
Курс посвящен изучению методов организационной психологии, направленных на работу с персоналом и коллективами. Рассматриваются практические инструменты для диагностики групповой динамики, управления конфликтами, а также способы повышения мотивации и продуктивности сотрудников. Особое внимание уделяется индивидуальному консультированию, коррекции поведения и формированию благоприятного психологического климата в коллективе. В рамках дисциплины изучаются современные подходы к оценке и развитию коммуникативных навыков, лидерских качеств и командного взаимодействия.
Варианты ответа:
- Текстовый ответ
Ответ будет доступен после оплаты
📚 Похожие вопросы по этой дисциплине
- Тренеру на этапе прояснения ситуации при подготовке программы тренинга необходимо собрать информацию … (укажите 4 варианта ответа)
- Установите соответствие между областью результатов по итогу тренинга и наиболее приемлемыми методами ее формирования:
- Основное отличие между классической супервизорской группой и балинтовской группой – процесс …
- … тренинга – это порядок, в котором тренер предполагает подавать информацию в процессе обучения
- Ознакомьтесь со случаем, представленным в работе И. А. Погодина «Диалоговая гештальт-терапия: психотерапия переживанием». Описываемый случай имел место во время проведения учебно-терапевтического интенсива. События происходили в группе терапевтов. Большая часть участников – молодые начинающие специалисты, для некоторых из них это был первый опыт более или менее длительной работы с клиентами. С первой же супервизионной встречи терапевты жаловались на то, что оказались в жестком поле отвержения со стороны своих клиентов. Им приходилось слышать фразы вроде этих: «Мне не хочется проходить терапию у такого слабого и неопытного терапевта, как ты», «Я хотел выбрать себе другого терапевта, но остался только ты», «Чем же такой молодой и незрелый терапевт, как ты, можешь мне помочь?», «Я не верю в нашу с тобой терапию». Супервизонная группа проходила в основном в режиме жалоб терапевтов и их обсуждения того, как с этим стоит обходиться. Ни слова не звучало о том переживании, с которым сталкиваются терапевты. Стоило немалых усилий, чтобы обратить их внимание на особенности проживания этого момента. Но, так или иначе, они удерживались в зоне чувств чрезвычайно короткое время, снова переключались на обсуждения предъявляемых сложностей. Я спросил: «Как вам кажется, имеете ли вы право на те чувства, которые вы испытываете, сталкиваясь с отвержением?». Этот вопрос заставил их остановиться в зоне переживания и обнаружить в себе возникающее в ответ боль, страх, стыд, обиду, гнев. Обмениваясь своими чувствами, участники группы ощутили себя менее одинокими и более устойчивыми. Мой вопрос: «Как вы думаете, можно ли из ваших переживаний, о которых мы с вами сейчас разговариваем, сделать основу для терапевтических интервенций с вашими клиентами?» поддержал терапевтов в осознавании того простого факта, что сам терапевтический контакт с теми чувствами и потребностями, которые он вызывает, способен регулировать терапевтическую работу. На вечерней группе терапевты делились тем, насколько эффективным оказался для терапии прямой и честный разговор с клиентами о том, что они (терапевты) тоже могут быть ранены последними и испытывать боль, обиду. Почти в каждом из описываемых терапевтами случаев терапевтический альянс начал складываться. Более того, клиенты стали говорить о своей боли, обиде и страхе, которые они старались избегать и не замечать. Таким образом, легализованная ранимость и хрупкость парадоксальным, на первый взгляд, образом сформировали большую устойчивость участников терапевтического контакта. Это позволило им сохранять стабильность не за счет сверхусилий самообмана, а благодаря доверию к контакту и чувствительности к тем феноменам, которые в нем появлялись. Оказалось, что нет эффективнее интервенции, направленной на восстановление и поддержание контакта, чем интервенции, основанные на чувствительности к нему. Какую функцию выполняла супервизорская группа в описываемом случае?